Раз уж пока нету раздела для рассказов, то я создам отдельную тему. Конечно, хочется, чтобы был именно раздел, но это зависит не от меня. И это не моя работа. ))) (ту Niksa) Выкладываю пока немного рассказов, чтобы вы смогли их в ПОЛНОЙ (!) мере оценить и решить оставлять их или нет на форуме. Ну что же? Поехали!
Рассказы
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться22008-02-04 07:32:12
Волки не умирают
Волки не умирают, они уходят на небо и становятся звездами – так говорила мне моя мать и так хочется верить в это сейчас, в последние часы моей жизни. Холодное небо равнодушно смотрит на меня, а снег колет тысячью тонких игл. Звезды, звезды...Если бы вы знали, каково вашему брату сейчас! Поднимаю голову – тяжело даже дышать, но сил на последний вой еще хватает, может, они услышат и помогут? Но нет, им не до меня, да и я скоро буду там, подмигивать обреченным. Жалко самого себя – так глупо попавшегося в человеческий капкан и лежащего бесформенной массой на пропитанном кровью снегу. Скорее бы уже конец, тогда уж можно будет сказать: «Пал смертью отважных...» Хотя, что за бред в моей голове? Кто это скажет, уж не холодный январский ветер ли? Все чувства обострились, и расцарапанный железом нос улавливает запах родных мест. Так пахнет лишь в нашем лесу, где только вчера носились мы со стаей. Пускай старый вожак меня ненавидит, но там я сильный, там я молодой, там я жил... Как страшно думать о себе в прошедшем времени, но больше ничего не остается. Старуха-мать, у которой я был последним щенком, всегда говорила: «Эй, ты, Серолобый, тебя учу я только один год, дальше жизнь научит. Будь отважен, но хвост держи по ветру, будь хитер, но на лис не походи, будь сильным, но полагайся на другого, а мудрость береги до последнего, ситуацию оценивай трезво, да смотри – дом из сахарных костей не возводи». Как же она была права! Мама, мамочка, вспоминаю о тебе, и из груди вырывается стон. И пусть еще три часа мучений отмерено мне, никакая боль не заглушит ненависти к тем, кто так жестоко растерзал тебя.
Но я же волк – великий зверь, значит надо бороться. Встаю. Капкан раскромсал переднюю лапу, и чувствую я железные клещи вокруг изломанной кости. Теперь, только теперь понимаю я, каково было той лани, в которую вонзал я свои зубы еще неделю назад. Она была жива и смотрела на меня огромными глазами, а я с наслаждением чумового дробил клыками тонкие кости ног. Потом вожак добил ее, а меня искусали всей стаей за то, что я – такой сильный и молодой набросился на добычу первым, как юный волчонок, не знающий порядков стаи. Рана от зубов Чернявы до сих пор не заросла. У, паршивец – мы же вместе еще волчатами из стаи убегали, и нас искали по окрестным оврагам обеспокоенные матери! Вот, это называется зависть. Конечно, обидно ему, что меня вожак ненавидит только потому, что боится, а его потому, что презирает. Эх, еще года бы два и стая перешла бы ко мне! Нормальный процесс – вожак стареет, а кто сильнее, тот и займет его место. Но не быть этому теперь, крепко держит каленое железо... Вновь склоняю морду к капкану. Грызу его, пытаясь хоть челюстями ослабить хватку. Невольно слизываю свою же кровь, которая теперь пахнет человеком. Омерзительно до того, что тошнит, как от тухлого мяса лягушки. Зубы не слушаются меня и в этой последней попытке обрести свободу. Они беспрестанно соскальзывают, и я слышу, ощущаю во рту противный ватно-мягкий хруст. Нет, так ничего не получится. Из-за тучи выглядывает луна и освещает верхушки елей, окружающих меня. Снег мягко серебрится – идеальная ночь для охоты, все следы видно. А я ведь не ел уже четыре дня! Нет, не это сейчас главное. Свобода, ее пьянящее чувство недоступно для меня. Как жалок я, я – Серолобый, охотник, так наивно купившийся на свежую куриную голову. Та валяется в полуметре от меня, и вызывает лишь еще большее отвращение. От моих бесплодных попыток освободиться никакого толку – лишь снег все более и более окрашивается в багровый цвет, услужливо впитывая кровь, стекающую с растревоженной ноги. Идея приходит как-то неожиданно, и вот я уже своими же клыками рву свою же плоть. Свобода, свобода ждет меня. Пускай останусь калекой, но товар дороже цены. Как противно! Чувство омерзения накатывает штормовой волной и перекрывает даже боль, которая пульсирующими потоками стремится в самое мое сердце каждый раз, когда удается перервать сухожилие. Я отупел, я ничего не вижу – только темный от крови снег и разодранную лапу. Как часто я перегрызал кости зайцев, не подозревая, как будет сложно сделать это в решающий момент.
И вот я вижу, что нижняя часть моей правой осталась в капкане. Верхняя же висит уродливыми лоскутьями. Что это значит? Боль не утихает. Она просто чудовищна и давит, давит на меня, как медведь. А ведь это свобода! Пошатываясь и скуля, я делаю рывок. Задние лапы дали хороший толчок и весь мой корпус подался вперед. В каком-то безумии удается пройти еще пару шагов. Меня ничто не держит! Я свободен! Я свой господин! Что-то хлюпает внутри. И... разрывается сердце от счастья, от невообразимого счастья быть свободным. Не знал, что радость может принести столько мучений. Меня будто распяли между тремя бегущими в разных направлениях лосями. И тут же боль прошла. Прошла совсем. Недоуменно смотрю на изорванную лапу – нет, не болит. Могу лететь, теперь могу лететь, небо примет меня. Нет, не хватит сил... Падаю, и мир черным саваном накрывает меня. И только вкус крови со снегом на зубах моих.
Волки не становятся звездами, они умирают, оставляя после себя лишь прах. У красивой сказки нет продолжения. Утром бегущая в вечной гонке за добычей стая увидела на небольшой полянке лежащего в пяти метрах от капкана Серолобого. Снег был обагрен кровью, уже впитавшейся почти полностью, но оставившей на нем беспорядочные кляксы. Волк был свободен в последние секунды жизни. «Он пал смертью храбрых!», - сказал вожак, - «Так почтим же его!». Стая беспорядочно завыла, но уже через секунду понеслась дальше, забыв про некогда живого волка.
Автор - gorgona
e-mail: morgulam@rambler.ru
Отредактировано Анарэндил (2008-02-07 18:33:37)
Поделиться32008-02-04 07:33:48
Куда мы уходим...
Ветер. Солнце заходит за горизонт, унося с собой последние следы прошедшего дня. Крик, вырвавшийся из груди не то человека, не то зверя, одинокого, покинутого. Существо стоит на вершине горы и грустно взирает на позолоченный диск, временами жалко поскуливая. Еще совсем недавно, когда хозяин был жив, быть может, он и сейчас жив, но просто потерялся в лесной глуши и не может найти выхода, существо радовалось всему: птицам, гордо порхающим в небе, и всем своим видом говорящим - "а вы так не можете!"; маленькой лягушке, прыгающей по камням маленького болотца; всему. Но время пришло и от него не уйти. Хозяин, сильный, с проседью в бороде и волосах, ушел в соседнее племя и оставил беззащитного, еще молодого пса здесь, на этой вершине. "Я вернусь"- нежно обхватив за шею, сказал хозяин. Но в тот миг псу показалось, что в голосе человека звучали грустные нотки, даже ужасные. Это встревожило пса, он в панике вырвался из объятий и заметался. "Тише, тише, малыш. Я вернусь. Жди меня здесь. И не смей идти за мной!"- это было сказано так строго и твердо, что пес, жалобно скуля и виляя своим хвостом, не посмел перечить воле хозяина, уже уходящего вдаль.
Один. Он стоял на том самом месте, где они распрощались, и не знал что делать. Прошло уже около часа, но пес старался сохранять спокойствие и тихо сел на задние лапы. Ему очень хотелось пойти по следу хозяина, найти его, приласкаться, лизнуть его руку, но он был воспитан так, что перечить воле, приказу человека было для него кошмарным сном.
Солнце окончательно скрылось за поверхностью земли и стало совсем темно: звезд и луны, которые всегда появлялись на небе, не было из-за туч, внезапно появившихся с востока. Как будто стрела пронзила сердце, пес стремглав вдруг помчался вдаль, туда где, вроде бы, недавно оставил свои следы заботливый хозяин. "Не надо было отпускать. Зачем я отпустил его, не пошел с ним?", - только подобные мысли роем налетали на и без того несчастную голову животного.
Мимо проносились деревья, величественные, могущественные и, казалось, будто не пес бежал, а они стояли, а будто деревья, окружая его, догоняли, но никак не могли догнать и приблизиться. Небо так и было беззвездным, но зрение, подаренное псу природой, не подвело, и он ни разу не споткнулся, не говоря уже о падении, которого просто не могло случиться.
Дыхание стало учащенным, хотя силы были, но продолжать бег в изначальном темпе пес уже просто не мог. Он был уверен, что пробежал совсем не много, и, не оглянувшись, перешел на шаг. Бедное существо было охвачено отчаянием. "Что делать? Стоит ли бежать дальше? Смогу ли я?", - панические нотки явно поселились в сознании и никак не хотели уходить. Пес брел по неизвестным местам, злясь на хозяина, проклиная все на свете.
Отдышавшись, продолжая медленно идти по черной земле, пес попытался побежать, но его лапы ослабли, и он с шумом упал на землю, которую совсем недавно топтал, не задумываясь о том, как скоро сблизиться с ней настолько. Отчаяние заполонило сознание напуганного, брошенного животного, которое уже не пыталось изменить судьбу, а просто смирилось с настоящим.
Пес умирал. Умирал в одиночестве и знал, что никто к нему не придет и не погладит по голове, не скажет добрых слов, не возьмется вылечить. Прошло немного времени и на черной, словно воронье, земле лежало мертвое тело. А на небе разошлись тучи, луна ярко осветила все что осталось от жизни. И могло показаться будто в луче луны что-то движется... может оно так и было.
Спустя годы такой же пес, придя на ту гору с хозяином, отпустил его одного в другое племя, но вовремя опомнился и бросился за хозяином. Догнал. И больше никогда не отпускал, не смотря ни на что.
13.06.2007
Автор - Егор Федосеев
Отредактировано Анарэндил (2008-02-04 07:34:30)
Поделиться42008-02-07 18:19:50
Она лежала у его ног… глаза ее поблескивали слезами…Радость?Умиление?Унижение?...что она чувствовала, глядя на него сейчас вот так- снизу, наверх, там, где в улыбке плыло его далекое лицо?…Сложила крылья…Вернее, потеряла их.Голова смиренно опущена на грудь.Это ли ОНА? Это ли ее ЛЮБОВЬ- в покорности и смирении…?Улыбнутся ее воздыхатели в миг, когда увидят сие прискорбие…Может, надо бороться? Может, она достойна лучшего? Мысли в ее голове сплетают недышащую паутину безумства и риска…Может ли это быть? Может ли это быть ТАК? Пальцы ее безжизненны у его стоп, дыхание сбивчиво и покорно, взгляд обводит каждую клеточку линолеума…Любовь? Да какая же это любовь –видеть его самодовольное ухмыляющееся лицо, ждать его благоволения каждую минуту и исполнять любое его желание, даже самое ужасное…это НЕ ТО!...Стоит ли все поменять? Стоит ли все изменить и выкинуть из головы, пропитанной всем этим бредом?...Это говорил голос разума и гордости…Гордость ее вообще была индивидуальна- она могла в самый неподходящий момент сказать «да»…и тогда все летело к чертям собачьим -неверная и непостоянная, легкомысленная Гордость…Мысли роились в ее темноволосой голове с личиком принцессы…И она подняла взгляд на его карие…И встала на колени…Улыбка его стала шире- теперь она напоминала улыбку Чеширского кота…Он перепутал- она не то имела в виду…и , словно в доказательство своих действий, она поднялась с колен и встала перед ним. В полный рост. Забавно, она так привыкла быть ниже его, что никогда не замечала, что одного с ним роста. Она долго смотрела в его удивленные карие своими загадочными зелеными…Затем почувствовала у себя за спиной дуновение ветра…все сильнее и сильнее…она обернулась, что –то росло из нее…Это были крылья-цвета ночного неба…Взгляд на него- непокорный и властный, хохот ее разубедил его в собственных пошлых догадках…Она зло засмеялась, взглянула вверх и начала подниматься…Достичь новых вершин, а потом дальше…Теперь она была собой…И это было только начало…Прощай, повиновение! Свобода!...
Автор - Наташа Шабарова
Поделиться52008-02-26 17:06:09
Как появляются звезды...
Есть много предположений о том как рождаются звезды. Но я скажу свое. Пусть это будет нелепо, пусть это будет глупо, но это тоже правда. Я знаю это.
Когда встречаются два человека, и между ними завязывается чувство. Когда один отвечает другому взаимностью, когда их общение приносит обоим радость. И вот. Они встречаются. Первая встреча. Он и она. И больше никого нет. Проходят люди, но все равно они одни. И в это время в небе происходит взрыв, такой же мощный как и в их сердцах. Такой сильный. И зарождается новая звезда. Она сначала светит ярко, а потом... если они продолжают общаться и встречаться, то она начинает гореть постоянно, и больше уже не перестает гаснут. Потом появляются дети, но пока у них нет своей звезды, есть только мечты, которые потом и послужат источником для появления звезды. И вот звезда горит. Горит вечно, потому что люди уже не расстанутся никогда. А потом, когда они умирают, то они уходят на свою звезду и живут там уже одни, и у них есть все. Все что они хотели. Это их звезда.
А теперь о том, как звезды исчезают. Два человека общались, долго, а потом встретились. И вот оно счастье. Вот тот же взрыв, но... на следующий день один из двоих уже не хочет видеть другого. Просто не хочет и все. И тогда тот уходит. Просто попросив прощения за все. Уходит. А что ему еще делать? У него уже есть звезда. И пусть даже будет жить там один, но будет. Пока ее нет. Нет его звезды, а та, которая зародилась при первой встречи, начинает исчезать. Тихо. Без взрыва. Просто исчезать. И вот. Ее уже нет. Но есть две другие, которые отведены для тех, кто этого хотел.
Автор - Егор Федосеев
Поделиться62008-02-26 21:58:51
Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот, наконец, он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила, что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.
Выходя из вагона, он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась, и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил, что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой-нибудь глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц, проведённый в плену, что-то всё-таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал, как она теперь выглядит. Может быть, она сильно изменилась, а может, осталась всё такой же хулиганистой девчонкой, которая подшучивала над ним в детстве.
- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё, что в ней есть, можно переложить в карманы. Он сам не знал, зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.
- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки. - Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь, какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.
Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал, как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны. Почта там работает плохо, но по датам писем он видел, что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся.
– Хорошо, что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал, почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе, когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал, какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где-то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…
…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может, всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть!
- Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва.
Он смотрел в небо, оно такое же, как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно, почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты, и она больше не когда их не откроет.
Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал, чтобы встретиться с ней, ради неё он жил.
Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны издалека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете.
Он ждал, когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё, что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет, как по много раз перечитывал её письма, чтобы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как-то унять боль от очередного ранения.
А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Чтобы проститься навсегда.
Родственники стали расходиться, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара.
- Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок, – старушка вытирала слёзы.
- Так распорядился бог. Ничего не поделаешь, – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку.
Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто-то подошёл и встал рядом.
- Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила, – сказал отец, не отводя глаз от плиты, – Она слишком сильно тебя любила.
Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват.
Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам, которые у него были. Главных целей больше нет.
Начало темнеть. Он сам не заметил, как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось, что и она с ним разговаривает. Он что-то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязаную шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся, что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, навсегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно…
Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня.
- Как же он её любил, – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело.
- Зови мужиков, и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.
Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы, я это точно знаю! По-другому не может быть!
Автор пока неизвестен
Страница: 1